В последние два дня погода у нас меняется каждые полчаса. Небо превратилось в сплошное поле битвы. Ветер то носится туда-сюда, как будто ему выкололи глаза и он в бешенстве бьется об углы и разбивается о стекла, то затихает. Дождь то срывается массивным потоком, то вдруг отступает. Облака то сходятся, то расходятся и выпускают на волю сошедшее с ума солнце. Его свет заливает все вокруг сокрушительным сиянием и внутри этой взорванной слепоты по небу элегантно протягивается мостик радуги. И это зрелище на мгновение отодвигает в сторону все точки и запятые, восклицательные и вопросительные знаки, разбросанные в атмосфере и соединяет несоединимое, уверенно утверждая всю полноту своего двойного великолепия.
Жить в таких условиях довольно сложно. Иногда даже невыносимо. И у меня, как человека крайне метеозависимого в прямом смысле слова сносит крышу. Стоит только сделать пару шагов, как эта крыша начинает съезжает набок и грозит расплескать то, что находится внутри. И единственная возможность не расплескаться — это свернуться в трубочку где-нибудь в теплом и уютном месте или передвигаться по местности в банке или водолазном костюме. Ввиду того, что водолазного костюма у меня нет, то сегодня мне приходится передвигаться по местности исключительно в машине.
Одним из последствий моей метеозависимости является то, что мелкие неприятности не просто меня ищут, но и находят в эти дни. И торжественно выходят на встречу. В дни метеозависимости мы просто созданы друг для друга. И находим друг друга на ощупь — по запаху и количеству частот. Одна их мелких неприятностей, случившихся, например, со мной сегодня — это камень, который выскочил из под колес машины на автобане и разбил лобовое стекло со стороны водителя. Малюсенький такой камушек. Пробил такую же малюсенькую дырочку. И с этой дырочкой теперь что-то надо делать.
И эта история с камушком напомнила мне другую историю, которая произошла в Германии на автобане несколько лет назад. И эта история поразила меня в самое сердце.
На некоторых участках немецких автобанов стоят автомобильно-пешеходные мосты. Эти мосты обычно соединяют две части города или поселения друг с другом. Мост на автобане представляет собой довольно странное место. Не место вовсе, а скорее какую-то сквозную рану от пули навылет. Кажется, что в нем совершенно отсутствуют условия для жизни и обитания. На нем нечем дышать, как на Марсе, где углекислый газ составляет 90 процентов атмосферы. Уровень вредных выбросов переваливает за критический. Амплитуда звуков зашкаливает и даже паузы отдают массивным фоном. Здесь ничего не растет и не гнездится. Обрывки предметов, лиц и судеб проносятся мимо и не оставляют после себя совершенно никаких следов. И каждый, кто пытается найти в этом хоть какой-то смысл, неизбежно сам лишается смысла и грозит быть проглоченным этим непрекращающимся анонимным потоком. Такие враждебные для человека места бывают только на раскаленном солнце или в темных глубинах океана. И тем не менее, это странное место, не пригодное для жизни привлекает живых существ.
Время от времени на мостах через автобан можно видеть людей, которые неподвижно стоят и заглядывают вниз через перила. Они появляются здесь совершенно неожиданно, как если бы действительно всплывали из глубин океана на поверхность, съеживались и заторможенно шевелили конечностями в лучах сомнительного солнца. Меня всегда настораживали эти люди. Чего они хотят? Почему стоят на середине моста неподвижно? Наблюдают за проезжающими мимо на большой скорости машинами? Стоят на краю пропасти и разыгрывают карты жизни и смерти? О чем они думают? На что надеются? Обычно эти люди разворачиваются и уходят. И ничего особенного не происходит. Но пару лет назад на таком мосту, соединяющем две части Ольденбурга в Северной Вестфалии, сразу после католической пасхи точно также стоял мужчина средних лет.
Как долго он стоял, никто не знает. Свидетелей рядом практически не было. Рядом с ним лежала большая сумка. Казалось, он собрался в дорогу и задержался на минутку, наблюдая за непрекращающимся движением машин на трех полосах в обоих направлениях. Он стоял и о чем-то думал. После того, как он ушел произошло что-то особенное.
Мужчина приходил сюда каждый день. Его жизнь давно уже потеряла всякий смысл и это было единственное место, с которым он еще как-то гармонировал. Только здесь он мог забыться. Только здесь он мог откинуться назад и больше не думать ни о чем. Ни об отсутствии перспектив. Ни об отсутствии желания. Ни о мучившей его потребности, давно уже ставшей мучительной зависимостью. И только здесь изнутри этой безликой летаргии рождалось что-то новое. Что-то ощутимое и большое. И оно с каждым днем приобретало все более и более определенную форму. И однажды он совершенно точно понял, что ему нужно. И как дальше быть. Сел на велосипед и поехал. На багажник положил большую дорожную сумку. Осторожно прислонил велосипед к перилам моста с одной стороны и перекинулся через перила с другой и на минуту застыл. Вместе с ним застыло время, жадно прислушиваясь к адскому грохоту и свисту.
Мужчина резко наклонился и вытащил из сумки большой камень весом в шесть килограмм. Недолго думая, одним рывком подскочил, напрягся и перекинул камень с моста на дорогу. Камень бесшумно полетел вниз и попал прямо в лобовое стекло SUV темно синего цвета. Водитель успел вывернуть руль и сманеврировать машину к полосе безопасности. Молодая женщина, сидевшая на переднем сиденье на месте пассажира скончалась на месте. Кроме нее в этой дорожной ситуации никто больше не пострадал.
Как потом оказалось, камень бросил русский немец — Николай К. , который приехал в Германию из Казахстана по программе возвращения этнических немцев. В Германии все складывалось не так, как ему бы хотелось. Работы не было, язык не учился, контакты не завязывались, потом начались проблемы с алкоголем и наркотиками. Вот он и решил свести счеты с жизнью — своей или чужой — один черт. В машине по странной случайности тоже ехала семья русских немцев, приехавших в Германию из Казахстана по той же программе возвращения этнических немцев — муж, жена и двое детей. В Германии все складывалось так, как они хотели. Работа была, язык учился, контакты завязывались. Вот только жена — Ольга Д. 33 года, только что прошла курс лечения от рака груди. Позади были изнурительные сеансы химиотерапии, страх перед будущим и за детей, отчаяние, слезы и молитвы о спасении. Длительное лечение дало результаты. Опухоль отступила и врачи были настроены оптимистически. Жизнь вступала в свои права и надежда зацветала густым бордовым цветом, который ничто уже не могло удержать. И вот по дороге назад домой после отпуска, проведенного на Балтийском море, прямо на эту женщину откуда ни возьмись с неба упал огромный камень. Она умерла прямо на месте.
Эта история с тех пор не выходит у меня из головы. Все в ней кажется ошеломительным. Ведь убийца мог бы попасть и в другую машину из сотен тысяч других, в которой сидели бы совершенно другие люди с другой судьбой и другим происхождением. Но он попал именно в эту. Он мог бы попасть в водителя. Но попал в пассажира. Он, в конце концов мог бы промахнуться. Но попал прямо в лобовое стекло. Он был русским немцем и она тоже. Он приехал в Германию по программе возвращения этнических немцев и она тоже. Его жизнь не удалась, ее только начиналась. Она только что выиграла борьбу за жизнь, а смерть достала ее с другого конца. Удар был настолько мощным, что не оставил ей никакого шанса. Пострадала только она.
Так в летящем в пропасть камне соединились две судьбы, как две стороны медали. Тяжелый вес камня впечатал удачу в поражение, любовь в ненависть, талант в бесталанность, стремление в неприкаянность, материнство в бездетность, здоровье в болезнь, надежду в отчаяние, как будто соединяя несоединимое в единое и неразрывное целое. Линии пересеклись, судьбы сошлись, шаги были отсчитаны до конца. Бессмыслие взорвалось смыслом, а смысл выхаркал бессмыслие. И влюбленные слились в смертельном поцелуе до последней капли крови, в объятии странного танца под взрывы петард и сопровождение грохота оркестра.
Мост на автобане — место, не пригодное для жизни. Здесь мы учимся распознавать знаки, разбросанные во времени и смешанные со всеми остальными. И включаем случайно сложившийся узор в сочетание линий на собственной ладони. Если долго стоять и смотреть вниз на проезжающие мимо машины, то становится понятно, что этот мир представляет из себя место непрерывного существования, тогда, как история отдельного человека, живущего в нем, прерывна. И все, что от человека остается, когда он покидает свой дом — это паутина переплетенных связей. И они прочерчивают стрелами и вспышками отцветающих комет пустоту. И тут же прямо на глазах теряют форму. И становятся непригодными для жизни.
Вот такие истории вспоминаются тогда, когда погода меняется каждые полчаса и небо превращается в сплошное поле битвы.